Читать книгу "Босиком по траве  - Эми Хармон"

– Ах, Джози Джо, что же я буду без тебя делать? – хрипло и устало сказал отец.

– Я никуда не уеду, пап, – тихо отозвалась я, с болью вспоминая о Сэмюэле.

– Уедешь, милая. – Папин голос дрогнул. – Придется. Я больше не позволю тебе оставаться здесь.

У меня внутри все оборвалось, и сердце полетело куда-то вниз, рассыпаясь на сотни осколков. Я уронила руки на колени.

– Разве я тебе не нужна, папа? – Мой голос задрожал, и я прикусила губу.

– Солнышко, речь не о том, что нужно мне. Ты заботилась обо мне и братьях с девяти лет. Совесть не позволит мне и дальше этим пользоваться.

– Папа! – возмутилась я. – Ты тоже о нас заботился! Я просто выполняла свои обязанности.

– Нет, ты делала намного больше, Джози. Тебе не довелось побыть ребенком. После смерти мамы твое детство закончилось. Ты всегда была такой мудрой и взрослой, и мне казалось, что ты имеешь право сама принимать решения. Но твой разум все равно подчинен сердцу, Джози. И ты готова остаться здесь ради меня и потерянной любви, которую не вернуть никогда в жизни. Кейси больше нет, милая. Он не вернется.

– Я знаю, пап, поверь мне, я знаю… Просто на этот раз я никак не могу проститься. Все не так, как было с мамой. Тогда я понимала, что это неизбежно. Даже будучи ребенком, я понимала, что рано или поздно она умрет. Что однажды ей придется меня покинуть. И я знаю, что именно на это она и надеялась: что я смогу дальше жить, любить, узнавать новое. Но на этот раз я никак не могу проститься, – повторила я, с трудом сдерживая всхлип.

Папа усадил меня к себе на колени, прямо как четыре года назад, когда нашел меня на крыльце в мамином свадебном платье. Покачиваясь, он гладил меня по спине и волосам, пока его рубашка пропитывалась моими слезами. Я-то думала, что у меня их уже не осталось. Мне больше не хотелось оплакивать Кейси. Но я знала, что плачу не о нем. Скорее из жалости к себе, и это было намного хуже. Я принялась яростно стирать слезы со щек, размазывая их кулаками.

– Я люблю Сэмюэля, папа.

Отец на мгновение замер, а потом продолжил раскачиваться.

– Я подозревал. В последнее время ты вела себя странно. – Он немного отстранился, чтобы взглянуть мне в лицо. – Но, милая… не слишком ли рано для таких выводов? Он провел в городе всего месяц.

Я издала смешок, резкий, пропитанный горечью.

– Пап, я любила Сэмюэля с тринадцати лет, – ответила я, глядя ему в глаза, а потом улыбнулась, заметив его изумление. Я погладила его по щеке. – Не беспокойся, пап. Между нами ничего такого не было.

Я снова прижалась к нему и начала рассказ о нашей истории любви, ведь иначе это и не назовешь.

– Мы с Сэмюэлем познакомились в школьном автобусе. Восемь месяцев мы каждый день ездили в Нефи и обратно. Так мы и подружились. Мы полюбили друг друга, слушая Бетховена и читая Шекспира. Мы спорили о книгах, о предвзятости, принципах и страстях. Наша дружба была поистине уникальна. – Я помедлила, собираясь с мыслями. – Я не понимала, насколько он дорог мне, пока он не уехал. Я не осознавала, что люблю его, просто хотела, чтобы мой друг вернулся ко мне. Но его так долго не было. В какой-то момент я решила, что он уже не вернется, и успела снова полюбить. Во второй раз, с Кейси, я сумела распознать свои чувства. На этот раз я держалась крепко. Наверное, поэтому мне было особенно больно его потерять. Я уже любила однажды и знала, что значит потерять любовь.

– Я ничего не знал про Сэмюэля, Джози, – сказал отец, словно не веря своим ушам.

– Никто не знал. Я не могла никому рассказать. Боялась, что, если признаюсь, ты будешь беспокоиться. Восемнадцатилетний индеец-полукровка, о котором ты ничего толком не знаешь. И я, твоя тринадцатилетняя дочь. Понимаешь, какая передо мной стояла дилемма?

– Да. Тут, конечно, попробуй объясни, – пробормотал отец с сочувственной усмешкой.

Мы помолчали.

– И что же теперь, Джози? – произнес папа. – Где он?

Мое сердце мучительно сжалось.

– Я сказала ему, что не выйду за него. Мой дом здесь. Сэмюэль – морпех, у него есть воинский долг. Он не может остаться, я не могу уехать. Вот и все, – объявила я с напускной бодростью.

– Это из-за того, о чем ты говорила? – мягко уточнил отец.

– В смысле? – помедлив, переспросила я, не понимая, о чем он.

– Ты сказала, что никак не можешь проститься. Почему? Ты ведь только что призналась, что любила Сэмюэля еще до Кейси. Зачем отказываться от Сэмюэля, если Кейси все равно не вернуть?

– Но ведь это не я его бросаю, папа! – Я не знала, как все это объяснить. Отец смотрел на меня выжидательно и серьезно. – Это меня все бросают… мама, Сэмюэль, Кейси, даже Соня. Они ушли. А я осталась. Я не умею уходить. Это неправильно. Неправильно бросить Соню, тебя, и еще мне кажется, что так я предам Кейси.

– Думаешь, он бы не хотел, чтобы ты его отпустила?

– Честно говоря, не знаю, пап. Это так ужасно – когда тебя бросают.

– Милая моя, ты совсем запуталась. – Отец замолчал ненадолго. Я видела, что ему трудно подбирать слова. – Ты хочешь остаться в том числе из-за меня – не думай, что я не знаю. Я против, Джози. Я твой отец и не позволю тебе оставаться возле меня из чувства долга. Повзрослеть и начать свою жизнь – не значит бросить меня. Не думай так. – Он говорил строго, и я не решилась возразить. – Как думаешь, Джози, Кейси любил тебя? – помолчав, спросил отец.

– Конечно, пап, – ответила я, чувствуя, как к горлу снова подступает комок.

– Я знаю, милая. Но не уверен, что с ним ты была бы абсолютно счастлива.

Я ошеломленно уставилась на него.

– О чем ты? – Отец никогда раньше не высказывал сомнений насчет Кейси.

– Кейси был хорошим мальчиком. Любой отец мечтает о таком муже для дочери. Он был бы преданным и работящим и любил бы тебя всю жизнь.

– Но?..

В его словах слышалось недосказанное «но», однако я понятия не имела, какие у папы могут быть возражения.

– Но в глубине души ты бы чувствовала себя одиноко. И с этим одиночеством ты бы боролась всю жизнь.

– Я никогда не чувствовала себя одиноко рядом с Кейси! – искренне возразила я.

– Однажды почувствовала бы, милая. Тебе необходимо… что-то, чего мне никогда не понять. Музыка у тебя в крови. Ты видишь красоту в вещах, которых другие просто не замечают. Нужно, чтобы кто-то тебя понимал и… мог бы поговорить с тобой о чем-то глубоком. Не уступал бы тебе в уме! Когда ты была совсем маленькой, то порой задавала удивительные вопросы о Боге, о Вселенной… Они меня поражали. Однажды ты сидела на полу и собирала пазл. Тебе, наверное, было не больше шести. В какой-то момент ты замерла и уставилась на пазл, а потом спросила: «Папа, а как по-твоему, если бы я просто встряхнула коробку, картинка собралась бы сама?» А я ответил: «Нет, солнышко, сомневаюсь». Помнишь, что ты мне на это сказала?